|
Последний раздел книги «На ветрах Ойкумены» показался мне особенно пронзительным и, если можно так его назвать, завершающим.
«И снова даль обнажена — уходит осень», лири-ческий герой книги вынужден смириться с предстоящим умиранием природы, и, как мне показалось, и с собственной потерей сил. Он, наконец, понимает, что никто не слышит его немыслимые вопросы, что для космогонического масштаба Бытия их смысл так же очевиден, как смена дня и ночи. Но слишком слаб человек, слишком примитивно его сознание, и нет силы проникнуть в недостижимые сферы, можно только предполагать. И потому звучит в строках безраздельная грусть: «Дороги замело, завьюжило до боли…» Но в том и сила поэта, что он способен мечтать, и значит — снова оживлять умершую реальность, придавать ей новые черты, более яркие краски и возрождаться вместе с ней:
«За что ж люблю я Белый Свет
и все, что движется и дышит?
Летят шмели к соцветьям вишен
И с этим сладу, к счастью, нет…»
Невозможно исследовать все пласты мироощуще-ний, заложенные в поэтическом слове Анатолия Масалова. Но при чтении душа вдумчивого читателя начинает вибрировать в унисон с душой поэта, происхо-дит резонанс, и всё становится ясным без лишних слов. В стихи нужно погружаться и становиться со-творцом, и тогда вместе с поэтом можно смело сказать о себе:
…И я – безудержный бродяга
И неудавшийся философ –
На вечно маленькой бумаге
Вселенским мучаюсь вопросом,
Ищу особенного лада
В пространстве яростном и тесном,
Но мир вращается, как надо,
И остается поднебесным…
читать предыдущую страницу
|
